Не хочу я в нее играть. Это самая страшная, самая плохая экономическая амнистия вещь на свете. Только дуракам нравится война.
Потом Герберт бросил всех и убежал. На углу он остановился, чтобы вытереть слезы, и тут увидел, как Клаус швырнул свой томагавк на землю. Человек этот ничего не говорил, но, видимо, бурно переживал то, что говорили другие.
