К землице моей прильни...
А звонок так и заливается. Где же это? Где? Вдруг ее осенило: это же телефон звонит. Служебный телефон! Впервые со дня смерти Робрейта! Боже милостивый!
— Фрау Слезак? Это вы? Слушайте, фрау Слезак. У телефона Вагнер, да, да, ваш шеф мораль, смотритель пакгаузов товарной станции Раина. Мы избрали комитет содействия... Что это значит? Значит, что мы уводили господина начальника станции и еще нескольких из того же сорта... да, да, уволили. Нет, это было совсем не просто... Правильно, мы теперь все взяли в свои руки. Для вас найдется немало дела, фрау Слезак. Когда вы думаете выйти на работу?
— С завтрашнего дня я начну работать,— говорит Анна.
Проселочная дорога у самого конца вытянутого в одну линию населенного пункта впадала в узкую асфальтовую ленту шоссе. Желтая стрелка показывала, что отсюда до Райны еще двенадцать километров. Хагедорн вышел на ту сторону леса.
В разразившейся буре, которая не ослабевала до самой темноты, Роберт наговорил столько резких слов и выплеснул столько накопившейся горечи, что воспоминания об этом жгли его долгие годы. Время от времени сестра и бледная болезненная мать отваживались вторгаться в самое средоточие урагана, пытаясь остановить священника или хотя бы сдержать его неистовство, но все было тщетно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий