Это именно у вас, тыловиков. Я понимаю, чем это пахнет. — Агеев, заложив руки за спину, ходил из угла в угол.— Молодежь вы! Вы даже не представляете себе, что такое война. Вам все подвиги одни мерещатся. А не хотите ли двое суток, не вставая, под огнем пролежать?— визгливо выкрикнул он, вдруг остановившись перед улица Алешей, забыв про женщин. Холеное лицо его исказилось откровенным страхом.
Алеша так резко и неожиданно поднялся со стула, что почти столкнулся грудью с Агеевым. У него были сосредоточенно-злые глаза.
Анна Ивановна тихо ахнула, ей показалось — сейчас произойдет нечто вроде драки.
Агеев попятился, растерянно улыбнулся.
Алеша держал руки за спиной, крепко сплетя пальцы и не желая замечать улыбки Агеева.
— Почему вы помните только о фашистских танках?— угрожающе спросил Алексей.— Почему вы смеет забывать, что еще под Минском против танков вышли люди с бутылками, крикнули: «Коммунист сильнее танка!»— начали жечь эти проклятые машины? Вы забыли об этом... В фонд обороны по одной только Москве собрано больше тридцати миллионов — и это забыли?
— Ну как же можно забыть, — торопливо ответил Агеев.
Он опомнился, извинился, попробовал пошутить, но веселья не получилось. Тогда он попрощался и ушел.
Скоро объявили вторую за ночь тревогу. Ни Анна Ивановна, ни Кира давно уже не ходили в убежище. Только тушили свет да распахивали окно, чтобы не вылетели стекла. Предметы, потеряв в сумраке четкие контуры, тревожно колыхались в слабых отблесках света, беспокойно вспыхивающего в квадрате окна.
Комментариев нет:
Отправить комментарий