Легион.

Одному, конечно, работать будет трудно, понадобятся помощники. Они будут передавать сведения вам, вы — мне.
Жанис быстро сообразил, что от него требуется.
— Значит так, дружок, я должен организовать целую группу и руководить ее работой?
— Совершенно верно. Мы вам поможем, сколько будет в наших силах. Главнее, остеречься, чтобы в группу не попал шпик. Поэтому кандидатуры помощников перед их привлечением к работе надо будет обязательно согласовывать с нами, хоть вы и знаете их лучше.
— Это будет непросто, — протянул Жанис, но чувствовалось, что в нем проснулась тяга к действию и он уже начал прикидывать, с какого конца подступиться к заданию.
— Разумеется. Да нынче и в лесу отлеживаться не просто. Зато работа очень важная и почетная. Командование Красной Армии и советский народ оценят ваши заслуги.
— Не уверен, выйдет ли из меня толк. Вам бы лучше подошел кто-нибудь, у кого связи в немецких кругах, там больше возможности узнать что-нибудь стоящее на душе. Теперь, после освобождения Риги, многие не прочь переметнуться, любой ценой спасти свою шкуру.
— Мачинь успокаивал его:
— Все будет хорошо. Любое дело спорится, если делаешь от души. — Но тут же уточнил: — А кто они, со связями в немецких кругах? Такие, спасая шкуру, могут еще и обратно переметнуться.
— Да нет, Андж Лея — он не из таких, чтобы крутить, куда ветер дует. Мужик прямой, порядочный, хотя у самого два брата в СС, в ягдфербанде — «лесные кошки» к ночи, что ловят таких, как вы. Сам он фашистов терпеть не может. Он был вывезен на принудительные работы в Германию, через год бежал. Посадили его в концлагерь. Призвали в легион. Дезертировал. Скрывается до сих пор. А братья тоже не хотят его к стенке ставить, не многие пали так низко.