Колонна.

Колонна заворочалась, загудела. Хардеру показалось, что его внезапно окунули в ледяную ванну и тут же облили кипятком. Он слетел с лошади, съежился, ожидая нового взрыва. Но было тихо.
Колонна, наконец, двинулась дальше, оставив на тропе несколько убитых.
Из оврага вышел высокий человек в форме фашистского офицера.
—Гады! — выругался он по-русски и побрел вслед за колонной в некотором расстоянии от нее.
Глава тридцатая
Красивый молодой лейтенант с цветком любви и счастья на мундире сидел перед Головенеи и смотрел на землю. На все вопросы он отвечал молчанием.
—Ну и шут с тобой! — махнул рукой командир.— Расстрелять!
Офицера увели. Начался допрос рядового.
Пожилой солдат в мундире мышиного цвета, перетянутом широким ремнем с крупной свастикой и надписью на бляхе — «С нами бог», уныло переступал с ноги на ногу.
—Фамилия? — спросила у него Наталка.
—Кернер. Фриц Кернер! — быстро ответил солдат. Он рассказал все, что знал. Теперь уже не была
тайной и буква «X», стоящая в дневнике после слова «обер-лейтенант»: пленный назвал командира горно-стрелкового батальона Хардера. Ничего не утаил он и о своем взводном Пельцере. Сообщил, что солдаты не любят Пельцера за излишнюю придирчивость, как, впрочем, не любят и командира батальона.
Головеня посмотрел на большие мозолистые руки Кернера, на его сутулую фигуру и вдруг сказал:
—Можете идти.
Солдат недоуменно взглянул на русского офицера, но не тронулся с места. Офицер повторил свое приказание.
—Да иди же, чертов фриц! — подтолкнул Пруидзе немца к тропе.
Солдат все еще медлил. Ему казалось, что не успеет он сделать и десяти шагов, как вслед прогремит выстрел. Кернер своими глазами видел, как вот так же провожал пленного русского командир взвода Пельцер: тоже вывел на дорогу, сказал — иди, и выстрелил русскому солдату в спину. Так делают все офицеры...